Как русский Иван служил в Австрии

На днях Иван Николаевич Шуверов, единственный теперь коренной старожил деревни Огрызки, отметил свой 80-летний юбилей. Познакомившись с ним, я услышала историю его жизни.

- Мой отец Николай Игнатьевич работал на железной дороге старшим осмотрщиком, поэтому, когда началась война, на него была наложена бронь, - рассказывает Иван Николаевич, - но в конце 1941 года его отправили на фронт под Ленинград. В сорок втором мы получили похоронку. Мне тогда было восемь, а младшая сестренка Люда даже и не помнит отца. С нами тогда жили дед и бабка – его родители. Мама трудилась дояркой в колхозе.

Как все дети той поры, Ваня Шуверов рано начал работать. Зимой ходил в школу, а летом помогал в колхозе: боронил, навоз возил на поля. В начале войны в семье была корова-кормилица, а потом маме пришлось увести ее на колхозный двор – кормить буренку стало нечем. О том, что жили они тогда голодно, Иван Николаевич говорит неохотно. Исключение сделал только для картошки, которую почему-то называли американкой, вкус ее он помнит до сих пор: ее зернистая мякоть так и рассыпалась во рту как манная крупа. Теперь такой картошки нет, а может, сытые стали.

В 12 лет обучение мальчика закончилось, он начал работать в колхозе за взрослого мужика. Но надо было получить профессию, поэтому поехал в ФЗО (фабрично-заводское обучение) в п. Ленинское, откуда вернулся столяром и устроился в Свечинский промкомбинат. Зимой пятьдесят третьего комсомолец Шуверов по направлению райкома комсомола работал в Омутнинске на лесозаготовках.

- Освободившихся из тюрьмы заключенных и живших там на поселении определяли в лес, - поясняет он, - а нас вроде как для наведения порядка послали. Фактически же работали мы, а не бывшие зеки. Да еще частенько они устраивали ссоры и драки, не раз и на меня с ножом нападали. В лесу же узнали о смерти Сталина, жалко было вождя.

В том же году осенью Иван Николаевич получил повестку из военкомата, попал в первый набор, который направили за границу, в Австрию. После Великой Отечественной войны, освободив  Австрию от фашистов, союзники разместили там свои войска, поделив ее на зоны влияния – США, Великобритании, Франции и СССР. Во многом благодаря Советскому Союзу была восстановлена независимость Австрии. Деревенский парень, попав в Европу, удивлялся не столько красоте природы, сколько культуре ее населения. Поражала чистота улиц города: ни бумажки, ни окурка не валялось. И воспитывалось это с детства: однажды он видел, как мальчик поднял брошенную кем-то бумажку и отнес ее в урну.

Несколько раз ездил с сослуживцами на экскурсию в фашистский лагерь смерти Манхаузен. Впечатления остались тяжелые.

До окончания службы оставался еще год, когда летом 1955 года начался вывод советских войск из Австрии. И осенью И.Н. Шуверов оказался в закрытом городе Челябинск-40, где размещались химкомбинаты. В то время он даже на карте не значился. Солдаты-срочники, попав туда, периодически давали подписки о неразглашении. Хотя, как отмечает Иван Николаевич, и разглашать им было практически нечего: они что-то строили, но сами не знали что. Секретность была строгая: машины, вывозившие мусор со стройки, проезжали через три КПП и все тщательно досматривались.

Отслужив свои три года, И.Н. Шуверов вернулся в Огрызки. Первое время в домашней столярке делал рамы для колхозного двора, а потом вместе с Игнатом Хитриным стали строить дома.

- На работу выходили в четыре часа утра и заканчивали в девять вечера, - рассказывает Иван Николаевич. – Десять лет дома ставили: половина улицы Юбилейной наша, есть и в Самоулках и в Огрызках. В молодости до работы жадный был, все что-то хотелось делать. А сейчас я ничей стал, нет колхоза. Каждый сам по себе живет.

Но было у Ивана Николаевича и увлечение всей жизни – охота. С десяти лет начал ходить в лес с отцовской двустволкой. Без леса себя не представлял, всю округу исходил с ружьем и собакой. А собаки всегда были хорошие, покупал их и в питомниках, и с рук. Однажды писал запрос в Москву, чтобы ему разрешили купить лайку в питомнике п. Загарье. Двадцать пять рублей стоил щенок, а при нем, как положено, были и родословная, и все необходимые документы.

- С этой собакой я участвовал в выставке собак в Кирове, - с удовольствием вспоминает охотник. – Не раз занимали мы с ней первые места, возвращаясь домой с золотой медалью. А уж дичи сколько добыто…

Сейчас Иван Николаевич Шуверов 20 лет как на пенсии, недавно перестал ходить в лес – возраст не тот уже. И с грустью признает, что хорошо помнятся дни и годы, когда работал, был молод и полон сил, а на пенсию вышел – и 20 лет одним днем пролетели.

Елена Демина.

Фото Сергея Загребина.